Люди, страдающие от успеха: к проблеме морального мазохизма
Успехи в психотерапии, в спортивных соревнованиях, в профессиональной и личной жизни для таких людей – убийственный для них фактор.
Но они об этом и не подозревают.
Потому механизм наказания за успехи и продвижения, как правило, полностью бессознательный. Часто они списывают ухудшение своего состояние на стечение обстоятельств.
Феномен людей, которые страдают от успеха, был описан Фрейдом еще в 1916 году. Эта особенность некоторых из нас была открыта клиницистами, которые заметили, что после того, как в психотерапевтическом лечении был совершен прогресс, такие люди, наоборот, начинали больше страдать и жаловаться на ухудшающуюся симптоматику.
Из одной боли в другую: пример из психоаналитической практики
Приведем примеры из практики. Описываемый мною случай имел место 6 лет назад, поэтому, сохраняя конфиденциальность и меняя некоторые данные, которые могут указать на личность пациента, я привожу краткие выжимки из длительного психоаналитического консультирования.
Женщина 37-ми лет, которая не могла позволить себе мыслей и фантазий о сексуальности, страдала от отсутствия отношений в ее жизни, но при этом сознательно очень хотела их иметь, делает огромные шаги в нашей с ней психоаналитической работе. Сейчас мы не будем отвлекаться на причины, по которым она не могла за долгие годы выстроить отношения, так как для нас важен другой аспект ее личности.
Итак, по мере наших встреч, спустя несколько месяцев работы, отношения с мужчинами и сексуальность перестают быть для нее «грязными» темами. Наконец-то она вступает в долгожданные отношения с мужчиной, который ее привлекает и которому она явно симпатична.
- Оксана, вчера у нас было второе свидание! Мне К. очень нравится, кажется, как и я ему. У нас с ним ничего не было, но ночью я фантазировала о нем... и не пыталась сжимать нижнюю часть живота, чтобы не чувствовать возбуждение. Наоборот, я его чувствовала! - она рассказывает мне в спешке в начале сеанса.
Я понимаю эту спешку, ее нынешнее приподнятое состояние и не скрываю своей радости, расплываюсь в улыбке, словами подчеркивая, что это победа и для нее, и для нас обеих. Я искренне рада за нее.
На следующую встречу я жду ее и мне не терпится узнать, каково будет продолжение истории. Это важный этап в жизни, когда выстраиваются первые значимые отношения. Пусть мы и не знаем, насколько долго они растянутся, сохранятся ли на несколько месяцев, превратятся ли в брак или через несколько недель рассеются.
Но я понимаю, что для моей пациентки с ее специфической историей это поворотный момент, когда она чувствует, что можно пустить другого в свою жизнь, что сексуальность и желание близости – вовсе не грязь. Над этим мы усердно работали в течение последних нескольких месяцев. Кажется, усилия наши были не зря.
Приходит ее время, не типично для нее… но она сильно опаздывает на встречу. В конце-концов она входит понуро, осторожно садится в кресло и долго молчит.
- Я не хочу ничего ни говорить, ни продолжать… мне ничего не нужно от этой жизни. Я никчемная и никому не нужная. Он звонил мне долго, я не отвечала и стерла его телефон. Я не хочу его видеть… Три дня не спала.. Он такой же, как все... ему от меня только секс нужен, а не я сама.
Неожиданно для нас обеих она скатывается в глубокую депрессию, она пропускает наши встречи, берет отпуск без содержания на работе и почти не выходит из дома. Она снова изолирует себя, отрезает себя от других, от любых эмоциональных контактов, тем более от мужчин. Пытается отодвинуть меня и нашу работу. Но, к счастью, на тот момент ее уровень доверия ко мне достаточно высок, чтобы мы могли не обрывать встречи.
Негативная терапевтическая реакция или «великие грешники»
Эта история не единственная в своем роде. Мы знаем случаи, когда успешный и амбициозный преподаватель вуза мечтает о должности декана факультета. Получая долгожданную позицию, он начинает корить себя, упрекать в «тупости», «никчемности», может заболеть физически или, как моя пациентка, после успеха впасть в депрессию.
Это то, что на психоаналитическом языке мы называем «негативная терапевтическая реакция». Лучше всего она заметна при психоаналитическом лечении, когда психолог и психоаналитик становятся свидетелями того, как внутренняя психическая часть человека, представленная его совестью или Сверх-Я нападает на Я, вызывает огромное чувство вины. «Если ты получаешь удовольствие и счастлив – ты грешник и тебе полагается кара». Таков посыл механизма негативной терапевтической реакции.
Такие симптомы выражают потребность в наказании или страдании, попытку успокоить излишне строгую и критически настроенную совесть. Отсюда следует, что выздоровление или перспективы выздоровления представляют собой нечто вроде угрозы для таких пациентов, а именно опасность испытать острое, и возможно, даже невыносимое чувство вины.
/ Дж. Сандлер, К. Дэр, А. Холдер «Пациент и психоаналитик: основы психоаналитического процесса, 2017
Счастье, за которое расплачиваемся болезнью
Этот феномен объясняет многие непонятные случаи, когда человек, полжизни бывший в долгах из-за кредитов, вдруг закрывает их все, получает вожделенный дом или квартиру, выкупает бывшее в залоге имущество, переезжает на новое место, женится/выходит замуж - и внезапно заболевает. К сожалению, иногда заболевает смертельно.
В таких и других подобных случаях мы имеем дело со скрытыми тенденциями к моральному мазохизму, который показывает себя явно в случаях достижения успеха. Удовольствие без наказания невозможно для таких людей. Они страдают от жестокости внутреннего голоса совести (Супер-Эго), который заставляет их страдать настолько сильно, что человек из одной симптоматики быстрее «убегает» в другую. К примеру, в случае с моей пациенткой: от проблемы невозможности построить отношения в глубокую депрессию с самобичеванием.
Еще в 1916 году Фрейд написал по этому поводу:
…тем более удивительным и озадачивающим является открытие, к которому приходят врачи, о том, что люди нередко заболевают именно в тот момент, когда осуществилось одно из их заветных и долго вынашиваемых желаний. При этом создается впечатление, что они просто оказались не в состоянии пережить свое счастье, ибо ни о какой причинно-следственной связи между их успехом и фактом заболевания, конечно, не могли идти и речи.
/ Дж. Сандлер, К. Дэр, А. Холдер «Пациент и психоаналитик: основы психоаналитического процесса, 2017
Проблемы выступлений и соревнований: когда страшно выиграть
Я полагаю, что к подобным случаям мы можем отнести и многие проблемы победы в спортивных и других соревнованиях. Когда мысли о выходе на арену или сцену приносят столько непереносимой тревоги, что фактически обездвиживают участника.
И проблема морального мазохизма демонстрирует нам: страшнее вовсе не проигрыш, а вероятность победы. Потому что наказанием за победу может быть всепоглощающее чувство вины. Очевидно, что мы с вами говорим о бессознательных процессах, которые раскрываются только спустя какое-то время в тщательной психоаналитической работе с психологом.
После таких эпизодов нам, специалистам, становится понятно, что мы имеем дело с жестким внутренним надсмотрщиком, и нам предстоит понимать и исследовать в первую очередь эту динамику. Без глубокой и тщательной проработки этого аспекта личности надеяться на смягчение симптомов и решение других психологических конфликтов не приходится.
Более того, наша психотерапевтическая позиция с такими пациентами очень хрупка – наши цели по освобождению их от страдания и симптомов разнятся с целями их внутреннего жесткого надсмотрщика, который настроен на поиск страдания как освобождения от чувства вины.
Но они об этом и не подозревают.
Потому механизм наказания за успехи и продвижения, как правило, полностью бессознательный. Часто они списывают ухудшение своего состояние на стечение обстоятельств.
Феномен людей, которые страдают от успеха, был описан Фрейдом еще в 1916 году. Эта особенность некоторых из нас была открыта клиницистами, которые заметили, что после того, как в психотерапевтическом лечении был совершен прогресс, такие люди, наоборот, начинали больше страдать и жаловаться на ухудшающуюся симптоматику.
Из одной боли в другую: пример из психоаналитической практики
Приведем примеры из практики. Описываемый мною случай имел место 6 лет назад, поэтому, сохраняя конфиденциальность и меняя некоторые данные, которые могут указать на личность пациента, я привожу краткие выжимки из длительного психоаналитического консультирования.
Женщина 37-ми лет, которая не могла позволить себе мыслей и фантазий о сексуальности, страдала от отсутствия отношений в ее жизни, но при этом сознательно очень хотела их иметь, делает огромные шаги в нашей с ней психоаналитической работе. Сейчас мы не будем отвлекаться на причины, по которым она не могла за долгие годы выстроить отношения, так как для нас важен другой аспект ее личности.
Итак, по мере наших встреч, спустя несколько месяцев работы, отношения с мужчинами и сексуальность перестают быть для нее «грязными» темами. Наконец-то она вступает в долгожданные отношения с мужчиной, который ее привлекает и которому она явно симпатична.
- Оксана, вчера у нас было второе свидание! Мне К. очень нравится, кажется, как и я ему. У нас с ним ничего не было, но ночью я фантазировала о нем... и не пыталась сжимать нижнюю часть живота, чтобы не чувствовать возбуждение. Наоборот, я его чувствовала! - она рассказывает мне в спешке в начале сеанса.
Я понимаю эту спешку, ее нынешнее приподнятое состояние и не скрываю своей радости, расплываюсь в улыбке, словами подчеркивая, что это победа и для нее, и для нас обеих. Я искренне рада за нее.
На следующую встречу я жду ее и мне не терпится узнать, каково будет продолжение истории. Это важный этап в жизни, когда выстраиваются первые значимые отношения. Пусть мы и не знаем, насколько долго они растянутся, сохранятся ли на несколько месяцев, превратятся ли в брак или через несколько недель рассеются.
Но я понимаю, что для моей пациентки с ее специфической историей это поворотный момент, когда она чувствует, что можно пустить другого в свою жизнь, что сексуальность и желание близости – вовсе не грязь. Над этим мы усердно работали в течение последних нескольких месяцев. Кажется, усилия наши были не зря.
Приходит ее время, не типично для нее… но она сильно опаздывает на встречу. В конце-концов она входит понуро, осторожно садится в кресло и долго молчит.
- Я не хочу ничего ни говорить, ни продолжать… мне ничего не нужно от этой жизни. Я никчемная и никому не нужная. Он звонил мне долго, я не отвечала и стерла его телефон. Я не хочу его видеть… Три дня не спала.. Он такой же, как все... ему от меня только секс нужен, а не я сама.
Неожиданно для нас обеих она скатывается в глубокую депрессию, она пропускает наши встречи, берет отпуск без содержания на работе и почти не выходит из дома. Она снова изолирует себя, отрезает себя от других, от любых эмоциональных контактов, тем более от мужчин. Пытается отодвинуть меня и нашу работу. Но, к счастью, на тот момент ее уровень доверия ко мне достаточно высок, чтобы мы могли не обрывать встречи.
Негативная терапевтическая реакция или «великие грешники»
Эта история не единственная в своем роде. Мы знаем случаи, когда успешный и амбициозный преподаватель вуза мечтает о должности декана факультета. Получая долгожданную позицию, он начинает корить себя, упрекать в «тупости», «никчемности», может заболеть физически или, как моя пациентка, после успеха впасть в депрессию.
Это то, что на психоаналитическом языке мы называем «негативная терапевтическая реакция». Лучше всего она заметна при психоаналитическом лечении, когда психолог и психоаналитик становятся свидетелями того, как внутренняя психическая часть человека, представленная его совестью или Сверх-Я нападает на Я, вызывает огромное чувство вины. «Если ты получаешь удовольствие и счастлив – ты грешник и тебе полагается кара». Таков посыл механизма негативной терапевтической реакции.
Такие симптомы выражают потребность в наказании или страдании, попытку успокоить излишне строгую и критически настроенную совесть. Отсюда следует, что выздоровление или перспективы выздоровления представляют собой нечто вроде угрозы для таких пациентов, а именно опасность испытать острое, и возможно, даже невыносимое чувство вины.
/ Дж. Сандлер, К. Дэр, А. Холдер «Пациент и психоаналитик: основы психоаналитического процесса, 2017
Счастье, за которое расплачиваемся болезнью
Этот феномен объясняет многие непонятные случаи, когда человек, полжизни бывший в долгах из-за кредитов, вдруг закрывает их все, получает вожделенный дом или квартиру, выкупает бывшее в залоге имущество, переезжает на новое место, женится/выходит замуж - и внезапно заболевает. К сожалению, иногда заболевает смертельно.
В таких и других подобных случаях мы имеем дело со скрытыми тенденциями к моральному мазохизму, который показывает себя явно в случаях достижения успеха. Удовольствие без наказания невозможно для таких людей. Они страдают от жестокости внутреннего голоса совести (Супер-Эго), который заставляет их страдать настолько сильно, что человек из одной симптоматики быстрее «убегает» в другую. К примеру, в случае с моей пациенткой: от проблемы невозможности построить отношения в глубокую депрессию с самобичеванием.
Еще в 1916 году Фрейд написал по этому поводу:
…тем более удивительным и озадачивающим является открытие, к которому приходят врачи, о том, что люди нередко заболевают именно в тот момент, когда осуществилось одно из их заветных и долго вынашиваемых желаний. При этом создается впечатление, что они просто оказались не в состоянии пережить свое счастье, ибо ни о какой причинно-следственной связи между их успехом и фактом заболевания, конечно, не могли идти и речи.
/ Дж. Сандлер, К. Дэр, А. Холдер «Пациент и психоаналитик: основы психоаналитического процесса, 2017
Проблемы выступлений и соревнований: когда страшно выиграть
Я полагаю, что к подобным случаям мы можем отнести и многие проблемы победы в спортивных и других соревнованиях. Когда мысли о выходе на арену или сцену приносят столько непереносимой тревоги, что фактически обездвиживают участника.
И проблема морального мазохизма демонстрирует нам: страшнее вовсе не проигрыш, а вероятность победы. Потому что наказанием за победу может быть всепоглощающее чувство вины. Очевидно, что мы с вами говорим о бессознательных процессах, которые раскрываются только спустя какое-то время в тщательной психоаналитической работе с психологом.
После таких эпизодов нам, специалистам, становится понятно, что мы имеем дело с жестким внутренним надсмотрщиком, и нам предстоит понимать и исследовать в первую очередь эту динамику. Без глубокой и тщательной проработки этого аспекта личности надеяться на смягчение симптомов и решение других психологических конфликтов не приходится.
Более того, наша психотерапевтическая позиция с такими пациентами очень хрупка – наши цели по освобождению их от страдания и симптомов разнятся с целями их внутреннего жесткого надсмотрщика, который настроен на поиск страдания как освобождения от чувства вины.
