Внутренние монстры во внешнем мире: глубинные механизмы создания внешнего врага и конфликта у взрослых и детей
То, как мы поступаем с реальностью,
будет влиять на наши отношения с людьми,
на работу, на наше общее ощущение себя.
А с реальностью мы боремся с самого начала, как только начинаем испытывать неудовольствие.
Мы выбрасываем неудовольствие, тревогу вовне - так начинается путь «монстров», которые перекочевывают из психики во внешний мир.
Очевидно, что говоря о «монстрах», мы пытаемся придать символ, выражаемость тому, что можно только почувствовать. Эти и другие символические понятия (как «переваривание») неоднократно используются в психоанализе, чтобы выразить тот опыт, который лишен изначально качества мысли, но может только переживаться.
Сложности с «перевариванием» чувств
Представьте ребенка, который сосет грудь, который получает от этого огромное удовольствие. Это приятно, и поэтому он хочет сохранить это чувство.
Когда мамы нет, она не может накормить его, а голод силен, это раздражает младенца, это фрустрация, которую ему очень неприятно, тяжело переживать. И чтобы сделать этот неприятный опыт переживаемым - по аналогии с пищей «перевариваемым» - начинают действовать психические защиты, которые направлены на эвакуацию вовне того, что внутри себя младенец ощущает как плохое, неудовольствие (к примеру, голод).
В результате такой эвакуации внешний мир, а не психика младенца, становится местом обитания плохого, вражеского, чего-то, что не вызывает доверия.
Доверие к людям, к миру определяется степенью того, насколько интенсивно и много внутреннего плохого было «выброшено» психикой младенца вовне.
Здесь многое зависит от врожденных особенностей младенца и способности его мамы эмоционально откликаться на него и помогать в психическом «переваривании»: «Ты сейчас плачешь, да, я вижу, но все хорошо, сейчас мы покушаем (поменяем пеленки, возьмем соску)». Таким образом, постепенно аффект становится мыслью, способностью понимать происходящее.
От аффекта и хаоса к мысли и структуре
Способность мамы понимать, что происходит с ребенком, и возвращать ему это через слова, сопровождаемые чувствами, действует на малыша как слова психотерапевта (или наоборот). Последний эмоционально переживает с клиентом его внутренний хаос, он в определенной степени взбудоражен клиентом, а затем может осмыслить этот аффект и вернуть клиенту в понятном, «переваренном» виде. [Бион, 1962]
Этот процесс структурирует Я клиента, повышает его способность справляться с фрустрацией, тревогой, хаосом внутри и снаружи. В этом цели психоаналитической психотерапии. А обещание счастья и вечного покоя – из области мистики и псевдопсихологии.
Как бы мы хорошо ни помогали младенцу, ребенку, взрослому «переваривать» внутреннюю тревогу, он все равно будет проецировать на мир внутреннее содержание. У детей постарше мир оказывается населенным монстрами, привидениями, когда мы, взрослые, обычно ищем спасения от плохого внутри себя через внешних врагов, «глупых», тех, кто вызывает у нас более или менее постоянные неприятные эмоции.
Внешний враг как средство поддержания внутреннего комфорта
Иметь такого внешнего врага очень важно и выгодно для поддержания внутреннего комфорта. Ведь такой человек (иногда народ, нация) становится сосудом, который избавляет нас от переполненности разочарованием собой, злостью на самого себя. Все эти качества мы можем вылить на тех, кого недолюбливаем.
Взрослые обычно уже не верят в монстров, но ищут зло и плохое в определенном человеке вовне: коллега по работе, которого вы постоянно ненавидите, группа людей, которые постоянно вызывают злость.
Одним из главных критериев диагностики такого состояния служит постоянство.
К примеру, в каких бы ситуациях я ни был, мне всегда или в большей степени постоянно приходит убеждение, что люди вокруг «ниже» меня, недотягивают как по уму, так и по статусу.
Поддержание себя через иллюзорное превосходство – лучший способ борьбы с реальностью, с признанием своих ограничений. Такой способ защиты очень важен – так наша психика защищается от травмирующих, убивающих переживаний своей ограниченности, хрупкости.
По такому сценарию работают нарциссические защиты: «я лучший, я ни от кого не завишу, мне никто не нужен как помощник и ориентир». Однако этот механизм служит изолятором, одиночной камерой, пыткой одиночеством.
Ко мне приходят люди с чувством изолированности от других, непонимания, депрессии из-за глубокого одиночества. Корень такой внешней симптоматики может крыться в описываемом механизме проекции.
Психическое опустошение себя
Когда мы проецируем (приписываем) свои части тому, кто находится вовне - мы периодически выбрасываем вовне те чувства, которые по определенным причинам не можем принять в себе, а значит, не можем сознательно их переживать. Но с эвакуацией этих чувств вовне мы отказываемся от части себя.
Если человек постоянно использует такой защитный механизм (в психоанализе мы называем это проекцией, а также проективной идентификацией), то со временем происходит психическое опустошение. Мы можем впадать в состояния, когда практически ничего не чувствуем, когда жизнь лишена красок, когда теряется смысл жить, работать, строить отношения. Это похоже на то, как если вычерпывать воду из озера, то оно иссякнет и превратиться в лужу.
Поэтому целью психоаналитической психотерапии или психоанализа является помощь в том, чтобы вернуть себя себе. Постепенно интегрировать обратно те психические части, которые воспринимаются как плохие, слишком хрупкие, принять реальность, ограничения – это одна из цели терапии, когда мы работаем с такими состояниями, как отчаяние, депрессия, резкие перепады настроений: от печали и разочарования во всем до состояний возбуждения и пребывания в потребности постоянно действовать.
будет влиять на наши отношения с людьми,
на работу, на наше общее ощущение себя.
А с реальностью мы боремся с самого начала, как только начинаем испытывать неудовольствие.
Мы выбрасываем неудовольствие, тревогу вовне - так начинается путь «монстров», которые перекочевывают из психики во внешний мир.
Очевидно, что говоря о «монстрах», мы пытаемся придать символ, выражаемость тому, что можно только почувствовать. Эти и другие символические понятия (как «переваривание») неоднократно используются в психоанализе, чтобы выразить тот опыт, который лишен изначально качества мысли, но может только переживаться.
Сложности с «перевариванием» чувств
Представьте ребенка, который сосет грудь, который получает от этого огромное удовольствие. Это приятно, и поэтому он хочет сохранить это чувство.
Когда мамы нет, она не может накормить его, а голод силен, это раздражает младенца, это фрустрация, которую ему очень неприятно, тяжело переживать. И чтобы сделать этот неприятный опыт переживаемым - по аналогии с пищей «перевариваемым» - начинают действовать психические защиты, которые направлены на эвакуацию вовне того, что внутри себя младенец ощущает как плохое, неудовольствие (к примеру, голод).
В результате такой эвакуации внешний мир, а не психика младенца, становится местом обитания плохого, вражеского, чего-то, что не вызывает доверия.
Доверие к людям, к миру определяется степенью того, насколько интенсивно и много внутреннего плохого было «выброшено» психикой младенца вовне.
Здесь многое зависит от врожденных особенностей младенца и способности его мамы эмоционально откликаться на него и помогать в психическом «переваривании»: «Ты сейчас плачешь, да, я вижу, но все хорошо, сейчас мы покушаем (поменяем пеленки, возьмем соску)». Таким образом, постепенно аффект становится мыслью, способностью понимать происходящее.
От аффекта и хаоса к мысли и структуре
Способность мамы понимать, что происходит с ребенком, и возвращать ему это через слова, сопровождаемые чувствами, действует на малыша как слова психотерапевта (или наоборот). Последний эмоционально переживает с клиентом его внутренний хаос, он в определенной степени взбудоражен клиентом, а затем может осмыслить этот аффект и вернуть клиенту в понятном, «переваренном» виде. [Бион, 1962]
Этот процесс структурирует Я клиента, повышает его способность справляться с фрустрацией, тревогой, хаосом внутри и снаружи. В этом цели психоаналитической психотерапии. А обещание счастья и вечного покоя – из области мистики и псевдопсихологии.
Как бы мы хорошо ни помогали младенцу, ребенку, взрослому «переваривать» внутреннюю тревогу, он все равно будет проецировать на мир внутреннее содержание. У детей постарше мир оказывается населенным монстрами, привидениями, когда мы, взрослые, обычно ищем спасения от плохого внутри себя через внешних врагов, «глупых», тех, кто вызывает у нас более или менее постоянные неприятные эмоции.
Внешний враг как средство поддержания внутреннего комфорта
Иметь такого внешнего врага очень важно и выгодно для поддержания внутреннего комфорта. Ведь такой человек (иногда народ, нация) становится сосудом, который избавляет нас от переполненности разочарованием собой, злостью на самого себя. Все эти качества мы можем вылить на тех, кого недолюбливаем.
Взрослые обычно уже не верят в монстров, но ищут зло и плохое в определенном человеке вовне: коллега по работе, которого вы постоянно ненавидите, группа людей, которые постоянно вызывают злость.
Одним из главных критериев диагностики такого состояния служит постоянство.
К примеру, в каких бы ситуациях я ни был, мне всегда или в большей степени постоянно приходит убеждение, что люди вокруг «ниже» меня, недотягивают как по уму, так и по статусу.
Поддержание себя через иллюзорное превосходство – лучший способ борьбы с реальностью, с признанием своих ограничений. Такой способ защиты очень важен – так наша психика защищается от травмирующих, убивающих переживаний своей ограниченности, хрупкости.
По такому сценарию работают нарциссические защиты: «я лучший, я ни от кого не завишу, мне никто не нужен как помощник и ориентир». Однако этот механизм служит изолятором, одиночной камерой, пыткой одиночеством.
Ко мне приходят люди с чувством изолированности от других, непонимания, депрессии из-за глубокого одиночества. Корень такой внешней симптоматики может крыться в описываемом механизме проекции.
Психическое опустошение себя
Когда мы проецируем (приписываем) свои части тому, кто находится вовне - мы периодически выбрасываем вовне те чувства, которые по определенным причинам не можем принять в себе, а значит, не можем сознательно их переживать. Но с эвакуацией этих чувств вовне мы отказываемся от части себя.
Если человек постоянно использует такой защитный механизм (в психоанализе мы называем это проекцией, а также проективной идентификацией), то со временем происходит психическое опустошение. Мы можем впадать в состояния, когда практически ничего не чувствуем, когда жизнь лишена красок, когда теряется смысл жить, работать, строить отношения. Это похоже на то, как если вычерпывать воду из озера, то оно иссякнет и превратиться в лужу.
Поэтому целью психоаналитической психотерапии или психоанализа является помощь в том, чтобы вернуть себя себе. Постепенно интегрировать обратно те психические части, которые воспринимаются как плохие, слишком хрупкие, принять реальность, ограничения – это одна из цели терапии, когда мы работаем с такими состояниями, как отчаяние, депрессия, резкие перепады настроений: от печали и разочарования во всем до состояний возбуждения и пребывания в потребности постоянно действовать.
